Неточные совпадения
Сердце мое облилось кровью; пополз я по густой траве вдоль по оврагу, — смотрю: лес кончился, несколько казаков выезжает из него на поляну, и вот выскакивает прямо к ним мой Карагёз: все кинулись за ним с криком; долго, долго они за ним гонялись, особенно один раза два чуть-чуть не накинул ему на
шею аркана; я задрожал,
опустил глаза и начал молиться.
Он тряхнул головою, как бы пробуя согнуть короткую
шею, но
шея не согнулась. Тогда,
опустив глаза, он прибавил со вздохом...
По утрам, через час после того, как уходила жена, из флигеля шел к воротам Спивак, шел нерешительно, точно ребенок, только что постигший искусство ходить по земле. Респиратор, выдвигая его подбородок, придавал его курчавой голове форму головы пуделя, а темненький, мохнатый костюм еще более подчеркивал сходство музыканта с ученой собакой из цирка. Встречаясь с Климом, он
опускал респиратор к
шее и говорил всегда что-нибудь о музыке.
Коренная мчалась нахально, подымая
шею, пристяжные мотали головами, то
опуская их к земле, то поднимая, как какие-нибудь отчаянные кутилы.
Однако ж черт, сидевший в мешке и заранее уже радовавшийся, не мог вытерпеть, чтобы ушла из рук его такая славная добыча. Как только кузнец
опустил мешок, он выскочил из него и сел верхом ему на
шею.
Несколько раз
опускали с мостика в воду по
шею и опять поднимали.
Косачи, сидя на верхних сучьях дерев, беспрерывно
опуская головы вниз, будто низко кланяясь, приседая и выпрямляясь, вытягивая с напряжением раздувшуюся
шею, шипят со свистом, бормочут, токуют, и, при сильных движениях, крылья их несколько распускаются для сохранения равновесия.
Без сомнения, ловчее стрелять из ружей с кривыми ложами, то есть погнутыми несколько вниз: ибо, прицеливаясь, не нужно слишком вытягивать
шею и слишком низко
опускать голову на щеку приклада для скорейшего отыскания цели.
Нюрочка в первую минуту смутилась и посмотрела на Аглаиду злыми глазами, а потом бросилась к ней на
шею и громко зарыдала. Когда Аглаида узнала, в чем дело, она
опустила глаза и сказала...
А когда бархатная поверхность этого луга мало-помалу серела, клочилась и росла, деревня вовсе исчезала, и только длинные журавли ее колодцев медленно и важно, как бы по собственному произволу, то поднимали, то
опускали свои
шеи, точно и в самом деле были настоящие журавли, живые, вольные птицы божьи, которых не гнет за нос к земле веревка, привязанная человеком.
Бек-Агамалов нахмурил брови и, точно растерявшись,
опустил вниз шашку. Ромашов видел, как постепенно бледнело его лицо и как в глазах его разгорался зловещий желтый блеск. И в то же время он все ниже и ниже сгибал ноги, весь съеживался и вбирал в себя
шею, как зверь, готовый сделать прыжок.
Сама во время чтения она не смеялась; но когда слушатели (за исключением, правда, Панталеоне: он тотчас с негодованием удалился, как только зашла речь о quel ferroflucto Tedesco [Каком-то проклятом немце (ит. и нем.).]), когда слушатели прерывали ее взрывом дружного хохота, — она,
опустив книгу на колени, звонко хохотала сама, закинув голову назад, — и черные се кудри прыгали мягкими кольцами по
шее и по сотрясенным плечам.
Любочка побледнела и покраснела, вынула и опять спрятала записочку из фартука и,
опустив голову, как-то укоротив
шею, как будто ожидая удара сверху, прошла в дверь. Она пробыла там недолго, но, выходя оттуда, у нее плечи подергивались от всхлипываний.
Опять тот же плут Лямшин, с помощью одного семинариста, праздношатавшегося в ожидании учительского места в школе, подложил потихоньку книгоноше в мешок, будто бы покупая у нее книги, целую пачку соблазнительных мерзких фотографий из-за границы, нарочно пожертвованных для сего случая, как узнали потом, одним весьма почтенным старичком, фамилию которого
опускаю, с важным орденом на
шее и любившим, по его выражению, «здоровый смех и веселую шутку».
Опуская в колодец свое ведро, чернобородый Кирюха лег животом на сруб и сунул в темную дыру свою мохнатую голову, плечи и часть груди, так что Егорушке были видны одни только его короткие ноги, едва касавшиеся земли; увидев далеко на дне колодца отражение своей головы, он обрадовался и залился глупым, басовым смехом, а колодезное эхо ответило ему тем же; когда он поднялся, его лицо и
шея были красны, как кумач.
Пегий, шершавый ослик, запряженный в тележку с углем, остановился, вытянул
шею и — прискорбно закричал, но, должно быть, ему не понравился свой голос в этот день, — сконфуженно оборвав крик на высокой ноте, он встряхнул мохнатыми ушами и,
опустив голову, побежал дальше, цокая копытами.
Но тут Яков встал со стула и,
опустив голову, тихо пошёл к двери. Илья видел, что плечи у него вздрагивают и
шея так согнута, точно Якова больно ударили по ней.
Сценарист Яковлев сверкнул на меня очками и предупредительно поднял руку, но я сам слушаю знакомые реплики, и в тот момент, когда Яковлев
опустил руку, я рванулся на сцену, будто продолжаю дальний бег, перепрыгиваю группу около костра и еще через два прыжка останавливаюсь перед атаманом, высоко подняв руку, с веревочной петлей на
шее, и отчеканиваю на высокой ноте...
Боже ты мой, Боже ты мой!»
Опустил голову, чтобы не видеть руки, медленно потирающей юношескую тонкую
шею, и услышал, как в гостиной под неуверенными пальцами тихо запел рояль: что-то нежное, лепечущее, наивное и трогательное, как первый детский сон.
Танцоры,
опустив головы вниз, напружинив мощные голые
шеи, гребут частыми взмахами, то сгибая, то распрямляя спины.
Ему послышался легкий шум… он поднял голову… В десяти шагах от него стояла Маша, вся раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, в шляпке, но без перчаток, в белом платье, с наскоро завязанным платочком на
шее. Она проворно
опустила глаза и тихо покачнулась…
— Смотри же, — заметила Ненила Макарьевна, погладила ее по щеке и вышла вслед за мужем. Маша прислонилась к спинке кресел,
опустила голову на грудь, скрестила пальцы и долго глядела в окно, прищурив глазки… Легкая краска заиграла на свежих ее щеках; со вздохом выпрямилась она, принялась было
шить, уронила иголку, оперла лицо на руку и, легонько покусывая кончики ногтей, задумалась… потом взглянула на свое плечо, на свою протянутую руку, встала, подошла к зеркалу, усмехнулась, надела шляпу и пошла в сад.
Герасим
опустил глаза, потом вдруг встряхнулся, опять указал на Муму, которая все время стояла возле него, невинно помахивая хвостом и с любопытством поводя ушами, повторил знак удушения над своей
шеей и значительно ударил себя в грудь, как бы объявляя, что он сам берет на себя уничтожить Муму.
Он просто обмер. Бинокля-то не может отвести от нее. В белом матовом платье, в волосах живой цветок и полуоткрытая
шея.
Опустил наконец бинокль и все смотрит на нее. А с подмосток ему слышится страстный шепот актрисы, в сцене третьего акта, в овраге волжского прибрежья, и ему представляется, что это она ему так говорит.
И он
опустил свернутый трубочкою десятирублевый билет девушке за лиф ее платья, а когда она изогнулась, чтобы удержать бумажку, он поцеловал ее в
шею и тихо молвил...
Куропаткин горделивый
Прямо в Токио спешил!
«Что ты ржешь, мой конь ретивый?
Что ты
шею опустил...